Дворник и поэт

Дворник и поэт

Вы знаете, что такое бойлерная? Впрочем, это не важно. Так вот, в бойлерной сидели дворник и поэт. Поэт был настоящий, член Союза писателей. В бойлерной он работал, как считалось, чтобы давать тепло людям не в переносном, а в прямом смысле, или чтобы быть ближе к жизни, или ещё по какой-то причине, в общем, поэтическая причуда.

Дворник же зашел в бойлерную на огонек. Он вышел перед сном прогулять свою собаку породы Московская сторожевая, и, пока ученый пес обнюхивал столбы и деревья, дворник решил побеседовать с соседом по дому и сослуживцем по ДЕЗ-20.

— Моя жена — удивительная женщина, — рассказывал дворник поэту. — Любит меня, как перед свадьбой. За что? Какие у меня заслуги? А у жены такое уважение к моей личности, как будто я — космонавт или засекреченный физик. Была бы она темная, тупая, тогда понятно — рот открыла десять лет назад и до сих пор закрыть не может. Нет ведь, она женщина чуткая, нежная, очень способная к любой работе. В каких только дырах нам с ней жить не приходилось! Казалось бы, щели заткни, чтоб не дуло, ящик дощатый газетой накрой и пережидай. Куда там. Мы тут живем! Устраиваемся капитально. Не любит она убогих времянок. Так все сделает, что, поверишь, в лучший дом ехать неохота, боишься, что хорошо так не устроишься. А она легко бросает все и едет — в лучшем доме лучше и делает. Еды в доме всегда полно. Слава Богу, не война, на харчи всегда есть. Мало денег — картошка, каша, напечет чего невесть из чего. Появятся деньжонки, так чего побогаче, но такого, чтоб в доме пусто было и вкусно не пахло, не бывает. Посоветуешься с ней насчет дел своих. Какие у меня дела — халтурка какая-то подвернется и подобное. Она так разговор ведет, что для нее не деньги важны, ради которых я за это дело и берусь-то. Нет, в первую очередь ее интересует, хочется ли мне, не во вред ли это моей репутации, да моему драгоценному здоровью. Конечно, хорошо и для семьи — деньги.

— Пьяный я один раз заявился, лет восемь уже прошло, — продолжал откровенничать дворник. — На улицу не выгнала, заставить меня спать в канаве или в вытрезвителе не решилась, но и не прикоснулась ко мне. Все мне прощала — и метлу, и трудности жизни, а предательства такого не могла простить. Я с тех пор на всякий случай к напиткам не прикасаюсь. Только с ней, дома, на праздник. Она у меня графинчик завела для гостей. Всегда полный, по месяцу стоит, если не зайдет никто. Конечно, она главная, и на ней все держится, а спроси пацанов, кто глава семьи? Так оба балбеса моих не задумываясь скажут: «Папа!» Она повернула все этак: папы нет дома — грустно, папа пришел — ура, папа устал, так что ты, Павлик, после школы — никуда, снега много намело, надо папе помочь. Не по заслугам, вроде бы, счастье мне досталось, а совесть меня не мучит. Есть во мне, видно, что-то, раз такая женщина меня любит. И я под ее любовь и уважение тянусь. Денег зарабатываю, сколько могу. Если увижу, что ей хочется чего, так расшибусь, а сотворю. И культурно расту. Книг перечитал — всю библиотеку тридцать третью и твои в придачу, что ты мне давал. Спасибо тебе, ты человек простой и не жадный. Ты когда в бойлерную устроился дежурить, что-то, думаю, не то. А потом, смотрю, устроился и работаешь без всяких. Вот так. И стихи твои мне нравятся, какие читал… Знаешь, я тебе сознаться хочу. Стихи я тоже писать стал. Смешно, конечно, никто не знает, даже жена. Можно прочту? Я печататься, навязываться, не собираюсь. Твое мнение хочу услышать…

Поэт разрешил дворнику почитать — ведь он был настоящий поэт и любопытства к другим людям и чужим стихам не утратил. И дворник стал читать.

Я проводил Марусю не рыдая,
А равнодушно глядя в потолок.
«Прощай, моя Маруся дорогая», —
Сказать я больше ничего не смог.

Она ушла, в последнюю минуту
В дверном проеме зачернив квадрат,
Мой дом забыв, перечеркнув как будто.
Маруся, я ни в чем не виноват!

Любовь прошла, но вновь настанет лето,
И не спасусь я от любовных пут,
Другая, что сейчас гуляет где-то,
На будущее лето будет тут…

— Что это за «квадрат в дверном проеме»? — спросил поэт.

— Понимаешь, — ответил дворник, — эта женщина, Маруся, такая толстая, широкоплечая, уверенная в себе. Они жили с этим мечтательным человеком, а потом поняли, что ошиблись друг в друге и расстались. Она вышла из его неряшливой полутемной квартиры на освещенную лестничную площадку и не обернулась в дверях. Поэтому квадрат. Если бы она обернулась, был бы уже не квадрат, в профиль-то она не квадратная! А он рад, что она ушла. Он-то ее давно разлюбил, а выгнать не решался. И он надеется, что в будущем у него будет какая-нибудь получше, что он опять полюбит. Понятно?

— Не понятно, почему ты пишешь про каких-то марусь, а сам только что мне про свою счастливую семейную жизнь рассказывал.

— Вот этого я не могу объяснить, — грустно сказал дворник. — Только я думаю, что какой-нибудь облезлый бабник как раз и пишет про верных жен и любовь до гроба, а я про Марусю. Так человеческое воображение работает.

— Собачка твоя не заскучала?

— Нет, будет носиться, пока не позову.

Добавить комментарий