Все погибли, а он остался

Все погибли, а он остался

Рецензия на книгу А. Варламова «Алексей Толстой»
«Независимая газета» от 13.08.2009

Превосходная книга Алексея Варламова «Алексей Толстой» (2-е изд.: сер. ЖЗЛ. М.: «Молодая гвардия», 2008), как и всякая книга о судьбе человека, напоминает сериал. На жаргоне создателей телевизионных сериалов это и «горизонтальный», и «вертикальный» сериал. «Горизонтальный» — длинная история, прерываемая в самых захватывающих местах надписью «Конец 36-й серии». «Вертикальный» — последовательность маленьких самостоятельных историй с общим главным героем. Поэтому от прочтения книги получаешь и «горизонтальную радость» (термин бравого солдата Швейка) от мастерски написанного (хорошим языком и со знанием дела) жизнеописания известного писателя, и «вертикальную радость» (термин мой) от блестящих новелл, посвященных разным периодам жизни героя повествования. На некоторых из этих новелл остановлюсь.

Происхождение. Первый вопрос, который интересует всех нас, — настоящий ли Алексей Н. Толстой потомок своего папы, граф — не граф? Не пряча воспоминаний различных деятелей, даже очень уважаемых, показывающих, что мама Александра Леонтьевна перед рождением сына много лет уже как ушла от буйного мужа и только по документам оставалась графиней, Алексей Варламов доказывает, что были попытки примирения, были встречи мужа и жены, было даже изнасилование мужем жены, в результате которого и родился писатель. Метод исследования документов Алексея Варламова внушает уважение, его выводам веришь. Мне, побывавшему в своей жизни и профессором-технарем, и писателем, художественное исследование Алексея Варламова доставляет особенную «вертикальную радость». Алексей Варламов докапывается до истины весьма талантливо и непринужденно. Добросовестный труд Варламова разительно отличается от труда покойного классика. Тот находил в архиве докладную записку вора-чиновника, написанную, чтобы заморочить голову начальству, покрыть свое воровство, представить белое черным. И затем наш классик без тени сомнения объявлял записку историческим документом, чем многократно усиливал вред, который эта докладная уже один раз принесла России.

Воспитание. Глубокие по мысли и совершенные по форме педагогические письма Александры Леонтьевны Толстой (урожденной Тургеневой) вызывают восторг. Мать писателя была свободным и сильным человеком, любила страстно и верно, воспитывала мудро. Правда, как заключает Варламов, толку от ее советов было мало. Но тут уж не мать виновата.

Поэты, писатели и художники Серебряного века. Многие были талантливы, все любили друг друга, женились друг на друге многократно, ненавидели, стрелялись на дуэли, потом дружили, жили втроем, все писали. Алексей Варламов определяет: театр. Приводит искренние талантливые воспоминания участников — кто, где, кого, во что был одет, что читал, как принимали. Про многие воспоминания Алексей Варламов пишет: не может быть, полно анахронизмов и нестыковок — названное творческое сообщество не существовало в том году, названный участник не мог выступать, так как был в это время в другом городе и т. д. Атмосфера, дух, талант, любовь, наполнявшие воздух, которым дышали эти люди, располагали к фантазиям, к воспоминаниям о том, чего не было, но могло бы быть… А какие имена! Прочитайте наизусть пять строк пяти современных поэтов… Не прочитаете. Прочитайте пять строк поэтов Серебряного века, современников Толстого. Многие прочитают. Ну а то, что они слегка наврали в мемуарах, подправляет Варламов. Не все страницы интересно читать. Отрезали хвост от обезьяньей шкуры, перевернули кресло-качалку… Но в кресле сидел Бердяев, и все действующие лица маскарадных эпизодов на слуху сейчас, через 100 лет. Главный итог этого периода для Толстого в том, что он стал своим в этом изумительном сообществе. Благодаря таланту, высокой работоспособности и удачной игре в этом «театре» Алексей Толстой выполнил задачу, которую поставил перед собой на этом этапе — вошел в круг избранных. Добился своего, как всегда продвигаясь по всем направлениям: не нравятся мои стихи, нате вам прозу, не нравятся описания русской природы, нате вам похабные рассказы, не знаете, кто я такой, вот вам верительные грамоты — дружба с самим Максимилианом Волошиным, не принимают в компанию, вот вам обаятельный молодой человек, душа общества.

Революция и эмиграция. В книге Толстой не понимает происходящего, мечется, переезжает из города в город, попадает в Константинополь по случайному стечению обстоятельств. Варламов доказывает это, постоянно сопоставляя мнения Толстого, Бунина и других деятелей эмиграции. Сравнение Толстого с героиней романа «Унесенные ветром» (что бы ни происходило, ни я, ни мои дети не должны голодать) мне кажется очень точным. Толстой не был мыслителем, способным оценить, что происходит в России, тем более непримиримым мыслителем, как Бунин. Толстой искал, где лучше. И в зависимости от этого действовал, играл. Во всех публицистических текстах Толстого чувствуется «задание», заранее определенная направленность, а тексты статей, аргументы — следствие. Письмо к Чайковскому о необходимости принять большевизм как данность, приведенное в книге, производит на современного читателя странное впечатление. Типичная советская статья с жонглированием фактами, искажениями недавних событий и вредными для многих выводами. Но Толстой поставил на кон, сыграл и выиграл! А мог проиграть.

Добавить комментарий