Долг
1
— До каких пор я всегда и все должна делать одна?! — говорила Оля мужу. В голосе у нее явственно звучали истеричные нотки, давно накопленная обида и готовность сорваться в крик. — Ты опять в стороне? Ведь вся затея с квартирой — только для тебя, ты меня замучил со своим «нет условий для работы».
— Чего ты хочешь? Нет у меня денег на эту авантюру, — набычившись, ответил Олег.
— Опять, снова здорово! Ты ведь знаешь, в январе будут деньги. Нужно перекрутиться всего три месяца. Возьми в долг у Володьки. Все это я тебе повторяю в сотый раз.
«Ох, достанет она меня! — думал Олег, не зная, что ответить. — Пойти, что ль, побегать? А то ведь не даст житья».
Олег стал потихоньку продвигаться к прихожей.
«Теснотища у нас все-таки. Так, спортивные шта- ны висят, свитер есть, шапочка вот. Кроссовок нету. Опять куда-то запрятала. У нее убираться — значит прятать мои вещи».
— Оль, а где мои кроссовки? — спросил Олег.
— Кроссовки в калошнице слева. Ты мне ничего не сказал.
— Ладно, сейчас побегаю, потом поговорим.
— Опять сматываешься? Ну, вот что. Давай сегодня решать. Нет — так нет. Обидно просто, что я столько работы провернула. Все, считай, готово. Нужно сделать последний шаг. Но я из принципа ничего больше не буду делать, пока ты не подключишься.
2
Олег бежал трусцой по бульвару. Бег — хорошее занятие, Олег бежал, а в душе восстанавливался, трамбовался защитный слой, за которым он, как в блиндаже, прятал свое драгоценное «Я», и который так хотела разрушить, расковырять жена.
«Хорошо все-таки, есть где побегать. А зимой на лыжи можно прямо у подъезда становиться — и в лес, — думал Олег. — Квартира, правда, тесная. Негде спрятаться от них. Надо бы еще одну комнату. Скажу, что это мой кабинет, и пусть не заходят. Пусть только убираться приходит… когда меня нет дома. И чтобы тоже было бы где погулять, побегать. Да хотя бы в нашем же доме, и переезжать легче. Еще переезд… Хлопот полно, неохота этим всем заниматься… А тут еще — деньги доставай… Володька, в общем, даст. И все тогда, я в цепочке: мне брать, мне отдавать, мне отвечать. Так, захотел, позвонил Володьке: «Пойдем пивка попьем или погуляем». А так, я ему деньги буду должен, мешать будет это противное обстоятельство. Да и неохота на себя брать, опять она меня использует, за мой счет хочет проехаться, затеяла — пусть делает от начала до конца. И вещи таскать не буду, я ей не грузчик, пусть ищет людей, где хочет. И с деньгами сделаю так, чтобы отстала».
Оля встретила вернувшегося с пробежки мужа словами: «Позвони Володьке!»
— Такие вопросы по телефону лучше не решать! — многозначительно ответил Олег. — Я завтра к нему съезжу».
— Съездишь? — недоверчиво переспросила Оля.
— Сказал, съезжу и поговорю. Все, давай чайку попьем.
3
На следующий день Олег созвонился с другом и встретился с ним в парке. Погодка была чудесная, осень золотая, вечер — в начале. Народу мало, ходили по парку, считай, одни. Поговорили о том о сем, бутылку грузинского вина выпили за столиком на улице, как летом, и нехолодно в куртках.
К разговору о деньгах приступать не хотелось, но надо.
— Слушай, Володь, тут моя баба надумала квартиру расширять, а денег не хватает. Дайте в долг, — Олег нарочно сказал «дайте», чтобы Володя мог ответить: «Надо с женой посоветоваться». Но тот не стал отгребать в эту сторону, тем самым проявив готовность одолжить деньги. Он просто стал выяснять детали.
— А сколько тебе нужно? — спросил Володя, продолжая расслабленно сидеть на садовой скамейке и глядеть на пруд, как будто предложение отдать другу деньги его не взволновало. Но Олег подготовился к разговору, и так просто всучить ему деньги было нельзя.
— Я ведь не знаю, сколько у вас есть, — ответил Олег, опустив глаза. Он был напряжен, начиналась самая важная часть разговора.
Володя почувствовал некоторую странность ответа. Он спустил ноги с металлического барьерчика, сел на скамейку боком и сказал:
— Не понял.
— Я же не знаю, сколько у вас есть, — повторил тем же тоном Олег, не глядя на Володю.
— А на какой срок? — уже очень заинтересованно спросил Володя.
— Понимаешь, если у меня хорошо пойдут дела, очень может случиться, что я и отдам, — продолжал воплощать в жизнь свой замысел Олег.