Света почувствовала устремленный на нее взгляд, подняла глаза и увидела напряженную физиономию студентки Силиной, жгучей брюнетки, прозванной за это Анчуткой. Поймав Светин взгляд, Анчутка произнесла губами два слова. Первое Света поняла — «портрет», а второе нет. Ну, уже кое-что: Пупишевский — портретист, правильно она сразу подумала.
— Ладно, идите, готовьтесь. Просто мы незадолго перед вами прослушали доклад на эту же тему, ваш ответ может бледно выглядеть на фоне доклада. Впрочем, как хотите, — сказала Розалия Моркосовна, неверно истолковав заминку — раз не хочет брать другой билет, значит, знает этот.
Света просидела пятнадцать минут без всякого толку, потому что Анчутка пошла отвечать, а больше никого в аудиторию не пригласили. Дождавшись, пока зубрила Анчутка получила свою «пятерку» и ушла, Света потащилась сдавать.
— Вы понимаете, Пупишевский — это такой художник хороший. Он жил на рубеже веков в Москве. Писал портреты купцов и разных как бы именитых людей. У него на портретах все так достоверно, спокойно. Я была в Угличе в прошлом году. Там, конечно, я обошла все музеи — я как бы не мыслю свою жизнь без искусства. В одном музее тоже много портретов купцов. Темные фигуры, покрытый лаком холст, рама добротная, без позолоты, приглушенный свет пустых залов музея. Такое впечатление производит…
— В Угличе разве есть работы Пупишевского? — прервала ответ Розалия Моркосовна.
— Пупишевского, по-моему, я там не видела, но тон, колорит, палитра. Вы понимаете, я как бы ассоциативно рассуждаю. В душе эти портреты находят отклик, напоминают работы Пупишевского, русскую народную песню «Среди долины ровныя». Вы читали «Пошехонскую старину»? Как бы общий настрой такой…
— Продолжайте.
— И вот я как бы хочу сказать, что русский портрет начала века, в том числе творчество такого талантливого самородка, как Пупишевский, еще, как бы, недостаточно изучено, не занимает как бы подобающего места…
— Далее.
— Так вот я и говорю, что нужно это как бы изучать, писать о творчестве Пупишевского. Вы понимаете мою мысль?
***
— У меня сообщение на тему «Биография русского портретиста», — сказал Афанасий, единственный мальчик в группе, очень умненький и ухоженный.
— И кого же вы выбрали? — спросила Розалия Моркосовна.
— Я выбрал Герасима Пупишевского, — тряхнув кудрями, громко, как на сцене, ответил Афанасий.
— Третий раз Пупишевский, мистика какая-то… А почему?
— Ну, биографии Репина, Серова, Поленова, все знают, и на лекциях вы рассказывали. А Пупишевского и самого-то мало кто знает. А у него в биографии две тайны: откуда взялись его экспрессионистские картины и куда потом делись? Интересно.
— Раз так, давайте, рассказывайте.
— Художник Пупишевский Герасим Модестович родился в 1863 году в Москве в семье старшего приказчика, умер в 1919 году в Константинополе. С детства проявил склонность к живописи. Законченного художественного образования не получил, но весьма добросовестно и скрупулезно изучал живопись самостоятельно и с помощью домашних учителей. Известная работа одна — «Портрет купца Зелюкина», находится в частном собрании в Германии. Остальные работы, принадлежавшие почти все известному коллекционеру западной живописи Сергею Щукину, видимо, погибли. Во всяком случае, среди национализированных картин Щукина, на которых был основан «1-й музей нового западного искусства», их не было. Высказывалось мнение, что портреты кисти Пупишевского целы, просто в музей западного искусства они не попали из-за того, что художник не западный, а русский. Возможно, портреты еще найдутся. Грабарь, как говорят, предлагал какому-то аспиранту заняться творчеством Пупишевского, то есть сначала найти его поздние работы, а потом написать диссертацию, но до дела не дошло. Работы Пупишевского раннего периода, по мнению искусствоведов, не представляют художественной ценности. Эти работы сохранились в нескольких музеях Москвы и подмосковных городов, содержатся в запасниках и экспонируются изредка на тематических выставках.
— А вы сами видели «Портрет Зелюкина»? — спросила профессорша.
— Где ж я его мог видеть? — удивился Афанасий. — Это если вы про оригинал спрашиваете. А картинку видел в старом каталоге.
— Ну и как вам?
— Ну, если честно, то ничего особенного. Очень похоже на Пикассо, на Малевича.
— Но «Портрет Зелюкина» написан раньше, чем подобные портреты Пикассо и Малевича.
— Конечно, в этом смысле, в контексте, в плане изучения истории современного портрета… Мне все-таки Грез, Ренуар, Серов или Репин больше нравятся.
— Зачем же вы тогда выбрали для доклада Пупишевского?
— Я же сказал, биография необычная.
***
— Какое загадочное совпадение с Пупишевским… — задумчиво говорила Розалия Моркосовна своей аспирантке, после того как студенты ушли и экзаменаторы остались вдвоем. — Я ведь видела Пупишевского, можете себе представить?