Во-вторых, этот человек представляет себя как русский националист. Все он русских защищает от инородцев. Сортировка работников «по пятому пункту» в науке и технике тормозит прогресс. Как
под его руководством будут работать евреи и другие неприятные ему подчиненные, которые, тем не менее, вносят посильный вклад в укрепление обороноспособности страны, и которых порой трудно заменить?
В-третьих, он у нас «ястреб». В любом международном событии он сразу видит происки врага нашего лютого, если, конечно, что… И должность у него была политическая, соответствующая этой склонности характера. Он был представителем России в НАТО, а теперь перешел на работу, формально, с прямо противоположными задачами: не переговариваться, не согласовывать совместные действия против, скажем, террористов, а ковать оружие. Из политиков попасть в главные инженеры, почти как Маленков после «антипартийной группы»! Но у Маленкова было понижение, а у нашего героя — повышение.
Что же делать? Как уберечь оборонную промышленность, которая в течение многих лет создавала продукцию высокого мирового уровня? Отрасль сейчас больна, «падает в космические обмороки», но лечить ее пригласили не инженера, не военного, даже не «эффективного управленца», а сытого политика.
А может быть, ничего? Может быть, не успеет он сильно навредить дорогим моему сердцу предприятиям, которые сначала назывались КБ-1, НИИ-17, 108-й институт, 386-й завод, потом — «предприятие п/я Р-1111», потом к этому номеру добавилось еще и «НИИ «Полет», в одних письмах так надо называть одно и то же предприятие, в других — этак (и была своеобразная прелесть в том, чтобы в этой геральдике разобраться), а теперь все больше называются «госкорпорации». Пусть работает наш герой, уж на этой должности он без правительственных наград не останется. Авось, не сможет совсем разрушить отрасль…
Первое, такой неподходящий человек не будет долго руководить чуждой ему отраслью, вероятно, скоро он перейдет на другую работу. Второе, заявления заявлениями, а практические задачи вынуждают руководителя быть адекватным, так, его оценка последней аварии мягкая: «Потрясение в самой отрасли очень большое, сейчас нельзя допустить деморализации людей, работающих в космической отрасли. Это серьезная авария, тяжелая драматическая авария, из которой должны быть сделаны выводы», — сказал Рогозин. Третье, начали рассматриваться не только демагогические, но и конструктивные пути преодоления кризиса, например возвращение к распределению выпускников вузов (хорошо это или плохо, нужно подумать, но все-таки это реальная мера, а не поиск загадочных вражеских лучей).
Так что некоторая надежда на возрождение отрасли остается.
«Частный корреспондент» от 08.08.2013 г.