Вверх и вниз по течению

Вверх и вниз по течению

проза и поэзия Михаила Лифшица 

Владимир Милюков
Предисловие к изданию Толга: Избранное / Михаил Лифшиц – М.: Издательский дом «Парад», 2006. 

Раскрывая роман Михаила Лифшица «Почтовый ящик», оказываешься в скорлупе того самого безвозвратно отошедшего прошлого, откуда мы все вышли: и писатели, и читатели, и инженеры, и железнодорожники. Конкретно в произведении речь об оборонном предприятии, а смотрите, как там устроено — чем не Министерство путей сообщения, строительный трест, полиграфический комбинат или даже Союз писателей! Неколебимые государственные устои и личностный, иногда даже наедине с белым листом бумаги, характер труда, в ходе которого все, кроме признания, зависит от индивидуальных способностей. Скромные гонорары за творческие достижения и нереализовавшиеся таланты, сотни талантов. «Всенародное» признание в лице сплоченного коллектива и необъяснимое отступничество друзей, коллектив составляющих… Это внутри предприятия. А по ту сторону высокого забора — гордость миллионов граждан за наши успехи в освоении космоса, за нашу атомную энергетику, за наши подводные, надводные и воздушные корабли, их уверенность, что за сим забором творится такое, в чем мы действительно самые первые.

«Почтовый ящик» — это было наше все. Почти все. Все самое лучшее, передовое в научно-техническом плане.

Давно уже нет той великой страны, жизнь в которой была организована по типу осажденной крепости. Нет государственных издательств с многотысячными тиражами, поэтому практически каждый литератор, печатая книгу в 700 экземпляров, с полным правом может повторить вслед за Мигелем де Унамуно: «Сегодня я представил новую книгу суду людского безразличия». Лучшие писатели из современных, даже самые пассионарные, не любят заглядывать в будущее. Только наивный может ждать сейчас нового литературного провидца. Сегодняшняя литература слишком низко пала, ее прекрасными формами отшлифованными столетиями — например, роман — пользуется, как своими, политика, реклама, PR. Она стала инструментом в руках организаторов литературных проектов.

От настоящей литературы это явление отличается тем, что ничего не открывает, ни о чем не рассказывает правды. Вы думаете, бесчисленные произведения Б. Акунина наполнены истинными деталями России XIX века? Отнюдь. Б. Акунин, В. Пелевин, В. Сорокин создают свою, параллельную реальность, которая с действительностью не имеет ничего общего. Зато как увлекательно, как хорошо «забыться и уснуть» с книгой, скажем, Марининой или Толстой. Кто же будет читать известных когда-то, а ныне основательно забытых Д. Гранина, И. Акулова, Г. Троепольского, Ю. Германа, и Ю. Трифонова? Об их творчестве говорят в аудиториях филологических факультетов, оно входит в учебные программы. Но большинством читателей прочно и, должно быть навсегда, забыто.

А с другой стороны, не соревноваться же с нынешними любимцами книжного рынка остальным писателям. Поэтому они и уходят в прошлое, к настоящей жизни. Автор «Почтового ящика» интересен тому, кто раскрывает книгу ради художественной правды, кто не забыл, что чтение – это эстетическое и нравственное занятие.

Это очень современный художник, чутко и вовремя уловивший за шумом и грохотом разрушения сложившихся за предыдущий век отношений, понятий «человеческое, слишком человеческое». Парадоксально связавший технократическое место действия своих произведений с гуманистической сущностью того, что в нем, произведении, происходит. Мастерски умеющий использовать инженер?ную терминологию в эстетических целях.

Но главное – то прошлое, о котором нам рассказывает М. Лифшиц, не одно прошлое, в нем и зарождающееся будущее.

Сюжет романа «Почтовый ящик» не на оборонном предприятии начинается и не им заканчивается. Начинается и кончается роман описанием полупустыни. Только вот насколько она разная! В начале романа полупустыня – это малая родина главного героя произведения Сергея Зуева, восточносибирская степь: неровная, с невысокими сопками у горизонта и пенечками в траве под ногами. Тут при Хрущеве кукурузу сажали. Не выросла. Сережа показывает окрестности села студенту Коле с удовольствием. Это его дом родной. Здесь его душа, в которую еще никто не вторгался, не действовал против природы с напором. «Кукурузу сажать» не пытался. В конце повествования полупустыня – технологическая и нравственная. Дышит на ладан «почтовый ящик», где Сергей Зуев вырос, испытал победы и поражения. Здесь он перешагнул через верность к жене Татьяне. Сама Татьяна тоже – легко так, глупо, как всегда у нее во всех делах, – отбросила роль хранительницы семейного очага. И оба они, Сергей с печалью, его жена с осознанием своей правоты, приходят к одной и той же мысли: а жизнь-то течет мимо нас, она не зависит от вложенных в нее нервов, усилий.

Это сегодняшняя жизнь. А может, и всегда так было? Татьяна уверена – всегда.

Фабула романа и вправду чем-то напоминает воронку. С каждым ее оборотом более мощные силы подхватывают героя повествования Сергея Зуева и делают за него жизнь. Повествователь как бы спешит зафиксировать их мощное вращение. Ему интересно то, что вершит наши судьбы, кроме нас самих. «Пишу, пока не забыл», «Уже отвык от многого, значит скоро забуду», — автор подгоняет себя этими фразами, они придают сюжету экспрессию, динамизм.

Добавить комментарий