Нет, тут нужно найти такое преступление, которое бы произвело впечатление на нашего Пострела, чтобы он сразу побежал советоваться в Администрацию. Какой ни есть большой человек Гусаров, а до права бесконтрольно воровать он еще не дослужился. Власть имущие должны увидеть, что Гусаров — опасный тип, тащит не по чину, лично у них тащит, да еще позорит державу. Еще один аспект. Гусаров ничего не производит, пользы от него никакой. Найти другого такого же, который бы руку по команде поднимал, ничего не стоит. Настоящие буржуи, нарушая закон, выдают нефть, газ, металл, уголь, стройматериалы, еду, обслуживание людей, строят дома и дороги. С ними можно договариваться, если какого-нибудь из них убрать, то какой-нибудь продукции станет меньше или продукция станет хуже или дороже. А в Серже ценности для державы никакой нет. Так что, если все это наглядно показать, может быть, разрешат Гусарова посадить.
Перейдем от качества к количеству. Начальник мой сказал, что основной доход Гусарову приносит политическая деятельность. Может вознаграждение за голосование по команде и за выступления с любыми инициативами принести столько денег, чтобы хватило на дом на Лазурном берегу, квартиру в Лондоне, содержание сына-наркомана в течение нескольких лет, наем исполнителей его преступных замыслов? Думаю, не может. Есть у него бизнес. Не производительный, конечно. Гусаров, насколько я его узнал за это время, не в состоянии даже мешка картошки вырастить, даже курятник построить, не говоря уже о высокотехнологичных отраслях.
И тут меня осенило: схемы отмывки денег, которые он приложил к доносу на Перельмутера — ведь это его схемы! У каждого человека есть свой почерк, свои наработки. Говорят «человек — это стиль». Но человек еще — это конечный арсенал средств. Что он эти схемы, по три десятка прямоугольников, соединенных стрелками, специально для доноса придумал? Не может быть! Свои взял.
Я скопировал схемы из доноса и пошел к экспертам.
— Ребята, — страстно сказал я, — посидите, подумайте. Что это за схемы такие? Конкретные вопросы, которые меня интересуют, записаны на листочке: если можно, определите отрасль производства, в которых такие схемы применяют; определите, насколько трудно вскрыть нарушения, прикрываемые этими схемами; определите, как может защищаться нарушитель закона, если его поймают на работе по этим схемам.
В доказательство глубины своего интереса к предмету исследования, я поставил на стол бутылку Hennesy.
Через два дня эксперты подготовили ответ.
— Понимаешь, Рома, — кисло начал говорить полковник в белом халате. — Порадовать тебя нечем. Эти схемы не преступные. Они, действительно, очень сложные, разобраться в них трудно…
— Тем более всего за одну бутылку, — вставил реплику капитан-компьютерщик.
— Способная у нас молодежь! Тем более за одну бутылку… Но тебе повезло, ты попал к опытным специалистам, поэтому одной бутылки хватит, — полковник строго посмотрел на капитана. — Мы с похожими схемами встречались. Их придумали в фирмах, которые занимаются консультациями иностранных инвесторов по работе в России. Такие фирмы существуют давно, со времен Ленина и Арманда Хаммера. Они организуют взаимодействие между крупными западными бизнесменами и нашими властями. Работают в фирмах офицеры спецслужб, очень грамотные ребята. Схемы им нужны на случай несанкционированных проверок: вот разрабатываем схемы, по которым нашим западным друзьям удобно работать в России. Никто и никогда по таким схемам не работал. Где ты эти схемы надыбал?
— Не пойму, — обескуражено ответил я. — Эти схемы были приложены к доносу, подосланному нам с целью погубить человека. Схемы якобы разъясняют, как этот человек воровал деньги у государства. Доносу еще и хода не дали, но человек узнал о нем, разнервничался и умер. А человек был очень достойный: ученый, лауреат, главный конструктор… любящий и любимый муж.
— Вот тебе наше заключение: схемы не криминальные, — полковник подписал лежащий перед ним документ. — По ним деньги украсть нельзя. Действительно, деньги тут совершают длинный путь по счетам разных фирм, но, в конце концов, попадают по назначению, в частности, налоги перечисляются в бюджет. Далее неофициально тебе выскажу свои соображения, за ту же бутылку.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — сказал капитан.
— Не разрешаю, подожди, с мысли собьешь. Видимо, твой доносчик не понимал, что это за схемы. Ты не думаешь, что он мог их слямзить? Если он к Конторе имел отношение лет пятнадцать тому назад, в конце 90-х, то мог взять у кого-то со стола на всякий случай, а теперь в дело пустил — думал, раз схема, значит, воровство. Главный неофициальный вывод, что схемы старые. Сейчас такие схемы даже для вида не рисуют.
— Ну, спасибо! Не совсем то, что я ожидал, но, может быть, это даже лучше! — сказал я. — Жалко, что вам одной бутылки хватило, а то я бы вторую принес за такую экспертизу…
— Товарищи полковники, вы совсем не думаете о кадрах, — расстроенно сказал капитан.
Значит, схемы не Гусарова, как я предполагал. И, чем занимается Гусаров, мне узнать не удалось. Но вывод экспертов порадовал. Если бы Серж действовал как агент высших сил, надо было сдаваться: ни я, ни генерал не справились бы, да и Пострел не допустил бы такого донкихотства. А тут Серж проявил себя как жулик, каковым он и является. Да и кто бы взял его на серьезную работу, тем более связанную с государственными интересами?! Коля Трясенков, и тот отзывался о нем пренебрежительно.