Анастасия. Ничего, он тебя, блин, спросит, если ему будет как бы непонятно.
Дубинин. Узнаю школу!
Анастасия. А что ж ты хочешь, я — способная! Последнее время у Малиновского появилась маниакальная идея: Дубинин тут больше меня зарабатывает, но ведь он, наверное, и в других местах гребет. И преподавателям кафедры он об этом постоянно говорит. А ведь большинству из них ты вообще ничего не платишь. Роберту, например, ни разу не заплатил.
Дубинин. Но ведь он ничего и не делал по моим работам!
Анастасия. А Малиновский делал?
Дубинин. Ну, это заведующий, чтобы не мешал… А Назаров всегда мне помогает, опять же, ему — значит, во благо кафедры…
Анастасия. Вот она, твоя принципиальность… Ну вот, подошли к третьему пункту. Ты сам сказал про благо кафедры. Сядь получше, а то упадешь со стула.
Дубинин. Дочь моя, пожалей старика-отца! Вася у нас экономист, а ты — старший экономист! Откуда ты набралась всего этого?!
Анастасия. Боюсь, папа, тебе сейчас будет не до шуток. Кафедра ведет примерно сорок дисциплин. Каждый семестр по каждой дисциплине — экзамен или зачет, еще есть курсовые, лабораторные, контрольные. По каждой дисциплине в среднем проходит пятьдесят студентов, итого, две тысячи студентов. Половина из них, то есть тысяча, не сдает, а платит деньги…
Дубинин. Покупает приборы, отрабатывает при ремонте…
Анастасия. Перестань. Тарифы меняются, но это может быть и сто евро. Пусть пятьдесят евро.
Дубинин. Откуда ты берешь все эти цифры? С потолка?
Анастасия. Папа, я, может быть, и не экономист, но организовать выставку в Швейцарии я могу. А это не только про картины трындеть и глаза закатывать. Тут и транспорт, и страховка, и аренда, и билеты, и командировки, и еще сто статей расходов. Экономическую экспресс-оценку я могу быстро провести, быстрее твоих взяточников!
Дубинин. Кого ты называешь взяточниками?!
Анастасия. Твоего Малиновского. Моего Роберта. Почти все преподаватели берут деньги и ставят «тройки», «четверки» и «пятерки» без экзамена. Причем они боятся брать деньги у студентов, поэтому основной поток денег идет через Назарова, но он, бедняга, ничего не получает, отчитывается за каждого студента, а потом выпрашивает у Малиновского кое-что на приборы и ремонт помещения.
Дубинин встает со стула в сильном волнении.
Дубинин. Но ведь это полное моральное падение! Как может преподаватель брать такие деньги?! Как он может тратить такие деньги?! Покупать на них хлеб, одежду, платить за квартиру! Это же низость, низость!
Анастасия. Наоборот. Роберт считает себя высокоморальным человеком. Ведь он берет деньги только с тех студентов, которые не хотят учиться, а предпочитают платить. Кто подготовился, пусть сдает, Роберт его сыпать не будет. Даже вытянет отметку повыше, если парень толковый или девчонка симпатичная. Негодяй — это тот, кто обкладывает данью всех подряд, а не сдавших деньги заваливает. Тут у них принципиальный спор с Малиновским. Но Малиновский уже пару лет поступает так: он объявляет Роберту твердую сумму и отходит в сторону. Даже экзамены в своих группах не принимает, посылает Роберта.
Дубинин. Что ты говоришь, девочка моя! Я не в состоянии это слушать! Я же не идиот, я знаю, что студенты ничего не понимают и платят деньги за сдачу. Я сам ставлю «тройки» по спискам Валентина Петровича! Я думал, что это временные трудности, дань переходному периоду. Все с этим мирятся пока… У нас на кафедре был ректор, ему сказали, что нужен ремонт, он ответил: «Делайте! У вас что, студентов нет?» Вот так, в этом плане… А так, как ты рассказала, ведь это ужасно!
Анастасия. Могу тебя слегка утешить. Есть преподаватели, которые денег не берут и ставят «двойки». Но чаще — «тройки», чтобы не связываться.
Дубинин. Я тоже участвую в этом кошмаре! Я им по собственной глупости обеспечиваю доход!..
Анастасия. Но есть преподаватели, которых не устраивает, сколько им оставляет Малиновский, эти непосредственно общаются со студентами, например, поручают старосте собрать деньги с группы.
Дубинин. Господи! Почему я от тебя должен был это услышать?! Где были мои глаза, уши, сердце! Я сам привел тебя к этому Роберту?! Я не смог тебя уберечь от этой грязи, от этого цинизма!..
Анастасия. Понял теперь, почему я вернулась? Роберт живет в другом мире, там все смещено, перепутано… Мне теперь кажется, что эти словечки «блин» и «как бы» не случайны, он маскируется… Как бы сдал, как бы выучил, как бы диплом… Знаешь, на каком этаже живет Роберт Николаевич? На пятом. А мы на шестом. Так вот, когда я поняла, что потолок пятого этажа — это даже ниже, чем пол шестого, то больше оставаться с ним не могла. Сделать ничего нельзя. Эта хрень, блин, как бы неизлечима.
Дубинин. Ну, немножко-то я их полечу. От моих студентов они больше ничего не получат!
Анастасия. Этого я больше всего боюсь! Папоч- ка, миленький, пожалуйста, уходи из этого места. Увольняйся поскорее! Не связывайся с ними! Я боюсь за тебя!
СЦЕНА 2
Курилка.
2-й студент. Ну, потеха. Как у вас в группе дубининский курсовой прошел?
3-й студент. Да как обычно. Выдал задание. Сказал, чтобы в Выставочный центр на Красной Пресне съездили, на железки посмотрели, потом еще в Интернете сказал, что поискать…