Через стул от Сережи сидел седой человек в годах. Сережа уже видел его раньше. Его фамилия была Молодцов, у него лет пятнадцать назад вышла книга про расчет и конструирование колпаков. Он был известен как прекрасный инженер, проведший несколько разработок, знавший дело от начала до конца. У него было круглое бледное лицо, седые волосы на прямой пробор, очки в золотистой металлической оправе. Общий облик был светлый, беловато-золотой. Сидел он в спокойной позе и внимательно слушал докладчиков. После второго доклада он переменил позу, уселся, напряженно подавшись вперед. Лицо сделалось розовым. Поразившись произошедшей с Молодцовым перемене, Сережа теперь время от времени поглядывал на него. Такой смены красок на человеческом лице Сережа не видел никогда. Молодцов становился то красным, то зеленоватым, то серым. Губы его шевелились, как будто он полемизировал с выступавшим. Молодцов все время смотрел, не отводя взора, на докладчика, как будто был им загипнотизирован.
Когда доклады закончились, Молодцов откинулся на спинку стула и сказал довольно громко: «Ну, вообще…» «Резерфорд» посмотрел на Молодцова и объявил перерыв. Все пошли обедать в институтскую столовую.
После обеда началось обсуждение. Первым выступал Молодцов. Он сказал, что все доложенное — чистое шарлатанство. Результаты ничем не подтверждены. Приведенным экспериментальным данным он не верит, да и нет настоящего эксперимента: авторы по-своему толкуют известные вещи, а так толковать, все равно что левой рукой чесать правое ухо. Так, как они предлагают, никогда не делали. После этого Молодцов стал вспоминать давнишние разработки, которые, по его мнению, полностью опровергают предлагаемые новшества. Истории свои он начинал со слов: «Когда мы делали…» Когда вслед за второй историей Молодцов в третий раз сказал: «Когда мы делали…», «Резерфорд» прервал его, сказав: «Ваше мнение, Евгений Александрович, вполне ясно, спасибо».
Выступление Молодцова было резким, но конструктивной критики предложенной физической модели все-таки не содержало. А тут еще эти воспоминания о работах, выполненных при царе Горохе… Слишком сильно Молодцов походил на старого ретрограда, который привычно душит новое и молодое. Все захотели такому вредному консерватизму воспротивиться. Прочие выступавшие говорили, что не так все однозначно, что работы надо продолжать, в них явно есть рациональное зерно.
Говорили, что таких способных, можно сказать талантливых специалистов, нужно поддержать. Но так как лучше Молодцова никто дела не знал и не понимал, то ни один не сказал: «Давайте-ка сделайте для нас колпак на основе ваших теорий!»
Сережа зашептал своему начальнику.
— А пусть они для нас посчитают.
— Денег на это никто не даст. К тому же, я думаю, что Молодцов правильно говорил: они — шарлатаны. Я деньги под это дело пробивать не пойду. Пока, во всяком случае, — тоже вполголоса ответил начальник.
Сережа не сразу сообразил, при чем тут деньги. Но после слов начальника понял, что смысл сегодняшнего совещания для новаторов как раз и состоял в том, чтобы заинтересовать какой-нибудь институт, чтобы им открыли работу, дали задание, приняли результаты. Пусть работа будет чисто теоретическая, а деньги небольшие, это было бы шагом вперед.
— Пусть без денег посчитают, раз они такие энтузиасты. Покажут, что могут, тогда будем с ними иметь дело, — сказал Сережа.
— Пожалуйста, занимайся, не буду препятствовать, — с улыбкой закончил тихие переговоры Сережин начальник.
Получив добро, Сережа подсел к докладчику, который помоложе, и предложил поработать вместе. От остальных участников совещания никаких предложений не поступало, а это было хоть что-то. Молодые энтузиасты посоветовались друг с другом и согласились. Обмениваться данными решили по почте, а то на двух электричках через Москву не наездишься. Спешки никакой нет. Понадобится — созвонимся и встретимся.
Полгода шла переписка. Сережа посылал исходные данные, не связанные ни с какой конкретной работой, чтобы не раскрыть какой-нибудь секрет. Ему приходили просьбы уточнить то одно, то другое или согласиться на какое-нибудь упрощение задачи. Потом стали приходить промежуточные результаты с длинными объяснениями, как их можно использовать. Но такого результата, который бы убедил в правильности нового метода, с которым можно было пойти к начальству, пока что не было…
А через полгода эта игра закончилась. Молодые энтузиасты поругались, так как не смогли решить, кому первому защищать докторскую диссертацию, основанную на их совместных работах. Исчерпав все возможности договориться, тот, который постарше, пришел поздно вечером в свою лабораторию, вынул из ящика письменного стола того, который помоложе, Сережины письма и отнес их куда следует, приложив докладную записку о том, что секретная переписка проводилась по открытым каналам.
Никаких секретов в письмах не раскрывалось. Но в них употреблялись такие жуткие слова, как «антенна», «полоса частот» и «пеленгация», на что настойчиво указывал бдительный соавтор. К тому же всем надоела неприличная ссора двух научных работников. Младшему энтузиасту предложили на выбор: или уволиться добровольно, или делу дадут законный ход. Тот увольняться не захотел. Тогда его лишили допуска к секретным работам, в связи с чем и уволили. При таком исходе дела скандал бил рикошетом по Сереже: к нему в институт прислали копии писем с предложением разобраться.