Почтовый ящик

Рассказывая, Царьков время от времени косился на Сережину машину. И рассказав, почувствовав себя вправе спрашивать, Царьков уставился на машину уже неотрывно. «Волга» и вправду была хороша, сияла на солнышке, чистенькая, вчера помытая.

— Ну, а ты где? — спросил Царьков.

— Работаю в московском представительстве одной сибирской фирмы, — ответил Сережа.

— А кем, каким-нибудь начальником?

— Моя должность называется «полномочный представитель».

— И тебе черная «Волга» положена? — подступал к интересующему его обстоятельству Царьков.

— Как положена? А… да нет, это моя машина, не служебная.

— Это я понимаю. Но ведь не всем разрешают черные «Волги» покупать? — выяснял Царьков.

«Конечно, не всем, а только тем, у кого жена — блондинка, чтобы контрастнее смотрелась», — хотел пошутить Сережа, но подумал, что не стоит расстраивать дремучего Царькова, и ответил так, как тот ожидал.

— Да, была у меня бумага из… Комитета. Ты прямо все насквозь видишь!

— Это точно… — удовлетворенно протянул Царьков и тут же озлился на Сережу, мгновенно возненавидел его, успешного. — По бабам-то тебе теперь ловчее бегать, вот на такой машине? А мы, честные, простые русские люди, на машинах не ездим. Будь здоров, не кашляй! — Царьков отвернулся от Сережи и стал удаляться, засунув руки в карманы распахнутой куртки, вихляя бедрами и напевая: «Тра-та-та-та-та-та».

«Вылитая ворона, которую с помойки согнали», — подумал Сережа, глядя в спину Царькова.

Расставшись с бывшим сослуживцем, Сережа залез в машину, положил хлеб в пакет, а пакет засунул в портфель. Так хотелось пожевать корочку, а теперь расхотелось. Испортил-таки настроение земляк. «Надо же, лет пять его у нас не видел. Необходимо было в столицу прибыть, чтобы с таким чучелом повстречаться!» — подумал Сережа.

ГЛАВА 38

Телефонные звонки с бывшей работы начались осенью, когда подходило уже четыре года, как Сережа уволился. Звонили некрупные начальники. Сначала стал названивать заместитель главного инженера Роман Петрович. Они с Сережей когда-то работали в соседних лабораториях, относились друг к другу с симпатией, но приятелями не были. Роман двинулся по профсоюзной линии, был освобожденным председателем профкома, потом спланировал в заместители главного инженера, в так называемые «замы по стульям». Занимался мебелью, ремонтом, хозяйством, снабжением, выполнял поручения руководства, с которыми шофера не пошлешь. На этой должности у Романа проявились определенные административные способности, коммуникабельность, склонность вертеться и жужжать вокруг начальства. Роман был доволен своей работой, обязанности свои выполнял успешно. Ну, и Романа ценили руководители: то деньжат подкинут из премии за выполненную институтом работу, то в загранкомандировку возьмут, не поймешь, в качестве кого.

Роман начал расспрашивать Сережу, как жена, дети, как работа. Доволен ли? Не скучает ли? Сережа ответил, что, конечно, скучает. Роман сказал, что у них есть определенные намерения в отношении Сережи, и Сережу приглашает поговорить главный инженер. «Почему же не поговорить?» — согласился Сережа.

Накануне назначенного дня Роман позвонил и сказал, что главный инженер не сможет с ним встретиться, а о новой дате встречи ему сообщат послезавтра. В следующий раз Роман назначил встречу, потом снова ее отменил, а в очередной день просто не позвонил. «Что-то у них там варится», — подумал Сережа и позабыл об этих звонках.

Через месяц Роман позвонил снова и сказал, как ни в чем не бывало:

— Слушай, я тут сказал директору, что тебе не очень нравится в твоей новой жизни, а директор мне ответил, что он о тебе хорошего мнения, и если ты захочешь вернуться, то он готов обсуждать этот вопрос.

— Откуда ты взял, что я хочу вернуться?! — изумился Сережа.

— Но ты же сказал, что скучаешь? Я так понял твои слова… — «завилял хвостом» Роман.

— Ты не так меня понял… — начал было объяснять Сережа. И тут ему пришло в голову, что объяснять ничего не нужно. — Слушай, Ром, я в своей новой жизни, как ты выражаешься, усвоил правило — обсуждать проблему с тем, кто может ее разрешить, желательно с первым лицом. Я пока плохо понимаю, чего ты хочешь. По-моему, и ты не все понимаешь. Слышал, наверное, что-то от кого-то, теперь проявляешь инициативу. Давай закроем тему.

— Конечно, решает директор. Но перед тем как докладывать директору, нужно же подготовить вопрос, — Роман не обиделся, привык, наверное, что его ставят на место, и продолжал бубнить свое, как по писаному. — Изложи свои условия, чтобы был предмет для конкретных переговоров…

— Ты, Ром, звони. Всегда рад тебя слышать. А сейчас не могу больше разговаривать, до свидания, — закончил пустой разговор Сережа.

Роман больше не звонил, но через неделю позвонил Миша Севостьянов, бывший Сережин сотрудник, занявший после Сережиного ухода место начальника лаборатории. С Мишей они изредка перезванивались и несколько раз встречались за эти четыре года, так что в звонке Миши не было ничего особенного. Но Миша не стал тень на плетень наводить, сразу сказал, зачем звонит.

— Слушай, Геннадьич, руководство наше затеяло перестройку. Тебя хотят к нам, в большие начальники. Просили, чтобы я тебя прощупал. Вот я и щупаю.

Добавить комментарий