Почтовый ящик

Сережа почувствовал, что разговор предстоит серьезный, и заволновался: отец вот так с ним говорит, как с самостоятельным человеком, а вдруг он не поймет чего-то, не уловит.

— Я по поводу поступления, — продолжал Зуев. — Что тебе Томск? Я там никого не знаю. В Читу ты не хочешь. Давай-ка в Москву, в Институт связи.

— В Москве труднее поступить.

— Я раньше тоже так думал. А если разобраться? В Томске — университет, а здесь обычный технический вуз, хоть и старинный, но все ж таки не университет. Я с этим парнем, что с вами занимается, поговорил. Он считает, что ты вполне на уровне. Второе, они нам тут сейчас телефонное хозяйство наладят, если в Москве после вуза не зацепишься, будет и дома работа. С московским-то дипломом! А что Томск, что Москва, все одно — далеко от дома. Да учти к тому же, что в Институте связи ты уже немного свой — они тебя в Забайкалье нашли, подготовили и в Москву привезли. Как тут не взять! Тут уж я поговорю, сориентирую кого надо. Ну, чего?

— Да на телефонный факультет неохота… — как- то сник Сережа.

— Чудак, это я к примеру. Там же есть другие факультеты. Парень, преподаватель ваш Николай, сказал, что радиотехнический у них самый научный считается. Но, говорит, этот факультет больше московский, там с общежитием сложнее. Но этот вопрос решим. Я в принципе тебя спрашиваю: может, к ним?

— Нужно подумать, — сказал Сережа. Он внутренне согласился с отцом, сразу принял все его аргументы. Но отец учил Сережу не соглашаться сразу, если есть возможность подождать. Так и полезней, решение созреет, «устаканится», говорил отец. Ну, и солидней, когда не сразу.

— Ну, что ж, подумай, — усмехнулся Зуев.

ГЛАВА 2

В конце июля Сергей поехал в Москву подавать документы в Институт связи и сдавать вступительные экзамены. Множество проблем (на какую специальность берут с предоставлением общежития? Нельзя ли попасть на другую специальность? Где жить во время экзаменов, ведь заявление вовремя послать не успели?). Куличенко уладил по телефону. Множество других Сереже предстояло разрешить самому по приезде. Да и сама поездка — впервые один, так далеко, в такой большой город… Непросто все, необычно.

Сережа справился: получил место в общежитии на время экзаменов, занимался, ходил на все консультации, в библиотеке сидел. Но глубокую дыру, образованную аргунской средней школой, закрыть за столь короткое время было трудно, тем более в одиночку. По шкале «поступающие с предоставлением места в студенческом общежитии» Сережа не проходил, не хватало одного балла.

К окончанию экзаменов в Москву приехал отец. Первые два дня он занимался своими делами, жил в гостинице в центре, и в Лефортове, в Институте связи, появился только один раз — передать материны гостинцы. Экзамены закончились, и отец освободился от своих дел. С утра приехал в общежитие, спокойно и подробно расспросил Сережу, велел сидеть в комнате и никуда не уходить, а сам пошел в институт.

О результатах этого похода отец все рассказал Сереже очень подробно. Он пришел в приемную комиссию узнать, нельзя ли Сережу зачислить в институт без общежития, ведь для этого-то Сережиных баллов хватает. Тут в приемную комиссию зашел ректор и, заинтересовавшись присутствием в комнате милицейского офицера, спросил: «А вы здесь по какому поводу?» Отец объяснил ректору, что он отец абитуриента из Аргунска, что сына готовили к экзаменам студенты из институтского стройотряда, они же посоветовали поступать в свой институт, что Сережа сдал экзамены хорошо, но не проходит по конкурсу среди абитуриентов, нуждающихся в общежитии. Ректор пригласил отца к себе в кабинет, подробно расспросил про занятия с местными школьниками в стройотряде. Слушал, как показалось отцу, с интересом. Потом вызвал секретаря приемной комиссии, объяснил ему, какой у них абитуриент, и сказал, что хотел бы сам посмотреть письменную работу по математике. Пока принесли работу, поил отца чаем с лимоном. Потом вместе с преподавателем кафедры математики весьма заинтересованно рассматривал синусы и косинусы на листочках с Сережиной экзаменационной работой. Обратил внимание, что против одной задачи был поставлен «плюс-минус», и сказал, что, по его мнению, задача решена правильно. В этом случае работа не «троечная», а «четверочная». Что он, как ректор и глава общеинститутской приемной комиссии, считает, что оценку нужно исправить. Вопрос был решен, недостающий балл найден. Но ректор не отпустил преподавателя, а стал рассуждать, что конкурсные экзамены не должны быть конкурсом репетиторов. Московских школьников целый год натаскивали репетиторы, а этого парня готовили их же студенты и всего один месяц по вечерам, а экзамены он сдал успешно, и если бы не общежитие, то поступил бы сам, без вмешательства ректора. А в данном случае ректору как раз и дана власть, чтобы восстановить справедливость, потому что самые хорошие правила приема всего учесть не могут. В общем, ректор был чрезвычайно доволен, что его вмешательство стало осуществлением высшей справедливости. Был момент, когда отец сказал, что можно и без общежития. Тут ректор поморщился, но вполне доброжелательно сказал, что в этом варианте слишком много «но»: временная прописка в чужом доме, траты на квартиру, парень без присмотра, так что, зачем нам это нужно?

Добавить комментарий