Сами изобретатели были людьми сложными, более заковыристыми, чем просто инженеры. Стоило человеку забыть, что изобретательство — лишь одна из сторон создания новой техники, задуматься о том, что наличие авторских свидетельств и патентов приподнимает его над прочими людьми, позволяет претендовать на нечто большее, чем вознаграждение в кармане и удовлетворение в душе, как тут же психика изобретателя начинала меняться, искажаться, плыть. Начиналось с особенностей характера, кончалось иногда сумасшествием. От научных статей, даже от вышедших книг их авторы свихивались намного реже, чем от изобретений.
________
Очень быстро выяснилось, что ведущего Сережа принял негодящего. Руками Крысанов делать ничего не умел, измерения проводить не мог и аппаратуры не знал, физические основы работы антенн представлял себе плохо. Сначала брался выполнить работу, но не справлялся. Потом стал от работы отказываться. Зато про каждый винт с гайкой говорил: «Это можно было бы запатентовать!» Кончилось тем, что Сережа посоветовался с Мишей Севостьяновым и посадил Крысанова писать заявку на изобретение. Была у них антенна, на вид необычная, но когда прикинули, еще до Крысанова, а не написать ли заявку, то решили, что это антенна непатентоспособная. Крысанов же написал заявку, ответил на два отрицательных отзыва, а в третий раз получил положительное решение. Дело тянулось больше года. За это время Сережа пытался добиться, чтобы Крысанов освоил основы эксперимента, к теоретической работе привлекал, пытался подучить, неудобно было перед ребятами, все-таки ведущего инженера взял. Но ни желания, ни склонности к текущей работе у Крысанова не обнаружилось.
— Эту работу я делать не буду, — глядя на вторую пуговицу Сережиной рубашки, сказал Крысанов.
— Как не будете?! — искренне удивился Сережа.
— А так. Вы напишите задание. Я рассмотрю и, если работа соответствует моему уровню, сделаю, а нет, так делайте ее сами, — зло сказал Крысанов.
— Так не принято, — сдерживал себя Сережа. — Я — ваш начальник, извольте выполнить работу, которую я вам поручаю.
— Мне наплевать, что у вас тут принято, а что не принято. Начальник тут мне выискался! Все ваши идеи бездарны, а я должен вкалывать, — продолжал отказываться от работы Крысанов.
— Идеи тут ни при чем. Это текущая работа. Измерений вы делать не умеете, с теорией у вас тоже трудности, документацию писать вам скучно. Вот, осваивайте расчеты. Я хлопочу, чтобы нам в лабораторию дали ЭВМ. Будет у вас свой участок работы. А все время заявки на изобретения писать у нас в лаборатории не получится. Если вас интересует только этот вид деятельности, то идите работать в патентный отдел, — сказал Сережа, гордясь тем, как он спокойно все объясняет возбужденному сотруднику, какой он выдержанный и мудрый руководитель. Слово «компьютер» тогда употреблялось редко, говорили «ЭВМ», электронно-вычислительная машина. Если начальник лаборатории хоть еще и не получил, но уже хлопотал о приобретении ЭВМ, то это был человек со связями, имеющий вес. И вот такой большой человек Сережа Зуев так понятно и ласково все объясняет грубияну-подчиненному. Любо-дорого послушать!
— Идите?! Сами вы идите! — закричал Крысанов. — Указывать он мне тут будет! Понаехало вас в Москву из деревни Какашкино! Сиротка, приехал в зятья поступать! Спите спокойно в своих могилках, папаша, мамаша и сестренка, невинная девица, я без вас еще лучше пристроюсь!
Сережа застыл, откинувшись на спинку стула, не в силах двинуться, выпучив глаза и непроизвольно открывая и закрывая рот, как живая плотвица на дне лодки. Сережа как будто растроился, разделился на три части. Во-первых, парализованное тело сидело на стуле и не могло пошевельнуться. Во-вторых, в голове спокойно текли мысли: «Надо же! Как этот Крысанов из пустяка устроил скандал?! Чем я его так задел? А чем он меня в нокаут поверг? Подумаешь, родителей моих упомянул, которых не видел никогда. Это ведь только, чтобы меня чем-нибудь оскорбить. Теперь надо его увольнять, наверное…» Был еще некто третий, который смотрел на Сережу со стороны и говорил: «Какой же у меня дурацкий и беспомощный вид. Развалился на стуле и рот открыл, как запыхавшаяся бабушка. Ведь при всех. Неудобно, стыдно!»
— Что раскорячился? — с ухмылкой спросил Крысанов.
— Немедленно замолчите! — в голос закричала Валентина Михайловна с ненавистью глядя на Крысанова. — Вы — негодяй! Не смейте так говорить!
Крысанов испугался Валентины Михайловны, втянул голову в плечи, секунду помедлил, потом поднялся и большими шагами направился к дверям лаборатории. Шел Крысанов размахивая руками, не так, как все люди, а наоборот — левая рука шла вперед вместе с левой ногой, а правая — вместе с правой. Так ходил великий актер Николай Гриценко в фильме «Анна Каренина». У Гриценко такая
походка была актерской находкой. Крысанов тоже, наверное, хотел своей походкой что-то продемонстрировать.
Валентина Михайловна уселась на теплый еще после Крысанова стул и стала смотреть на Сережу.
— Чего вскочили? Я бы и сам справился, — сказал Сережа.
— Да, справился бы! Ты посмотри на себя! — усмехнулась Валентина Михайловна и продолжила. — А ведь знаешь, голубчик, ты сам виноват!