Почтовый ящик

— Правда, давай назовем Андреем. Гена — в честь твоего папы. Я же не возражала. А Андрюша — в честь моего, — говорила Таня и думала: «И еще в честь одного человека, о котором никто никогда не узнает».

— Родим — поглядим, — отшучивался Сережа. — На кого будет похож, тем и назовем. Вдруг окажется, что он вылитый Акакий.

— Какой Акакий? — пугалась Таня.

— Башмачкин. Нет, Церетели, — отвечал Сережа.

— Ты шутишь? — спрашивала Таня.

— Нисколько. А вдруг девочка родится? Назовем Таней. Будет Татьяна Татьяновна.

— Татьяна Сергеевна? Неплохо… Нет, две Тани — не годится. Хотя твое желание назвать дочь
в мою честь для меня лестно, — говорила Таня и думала: «Как все-таки он меня любит!»

Родилась девочка. Таня вернулась домой величественная, гордая, ведь всех осчастливила. Перепеленали и накормили девочку, уложили в кроватку, пошли на кухню отмечать событие, но Анна Петровна не вытерпела и повела Таню посмотреть на приданое, как она все приготовила и устроила. Таня поглядывала на это хозяйство рассеянно, ведь не ее забота. Но вдруг беспокойство проснулось в ее душе. Показалось, что она там мучилась, рожала им ребенка, а они тут блаженствуют за ее счет. Зло спросила: «Сколько пеленок?» — и тут же отчитала мать: «Я так и знала, что ничего не будет приготовлено!» Анна Петровна побледнела от несправедливости и в минутном отчаянье бросила руки вдоль туловища.

Девочку назвали Анастасией, так звали мать Андрея Прокофьевича. Сережа согласился, имя хорошее. Только, Борисовы звали девочку Настей, а Сережа — Асей.

Рождение дочери очень возвысило Сережу в собственных глазах. У него двое детей, сын и дочь, Гендос и Аська! Ни наука, ни должности, ни деньги, ни сознание своего растущего мастерства — ничто по величию не могло сравниться с этим праздничным обстоятельством: сын и дочь.

ГЛАВА 18

— Внимание! У меня объявление! — громко, на всю лабораторию, сказал профорг Ваня Лопухин. — Всем к Пасхе… ну, ладно, к Красной Горке принять социалистические обязательства на второй квартал!

Не снижайте наши показатели в борьбе за квартальную премию!

— Лопухин, я тебя не понимаю! Коммунист, а в Бога веришь! — отозвался со своего места Царьков.

—Я верю не в Бога, а в куличи и яйца, — весело ответил Ваня.

— Правильно Виталий говорит! — сказал Толя Гуржий. — Лопухин — профорг, а фамилия у него дворянская. Я подозреваю, что он — внебрачный правнук царевича Алексея.

— «Профорга» не трогайте, обсуждайте его просто, как «царевича», а то Ваня не согласится на следующий срок переизбираться! — с неподдельным страхом воскликнула Валентина Михайловна.

— Мы должны подходить принципиально и не думать о своем благополучии. Раз Лопухин из царской семьи, то надо его из профоргов вычистить, — вступил в разговор Валера Полоскин. — Будем без профорга. Или изберем Царькова, а с Ивана-царевича за это бутылку стребуем…

— Нет, не выйдет, Царьков, наверное, сам из царской семьи, тоже фамилия не того… — отмел его предложение Гуржий.

— У вас все ха-ха, а нельзя говорить: «соцобязательства — к Пасхе», — уточнил свою мысль Царьков.

— Но он же сказал, что можно и к Красной Горке… — ответил Полоскин.

Царьков даже плюнул от злости.

Сережа с удовольствием слушал эту шутливую утреннюю перепалку. Все сидели на своих местах и перебрасывались фразами из разных концов лаборатории, только Царьков вскочил с места, и произнес свою последнюю реплику стоя.

Когда кончили трепаться, Сережа потянул к себе листок бумаги, оторвал от него половинку и написал: «Соцобязательства вед. инженера лаб. 425 Зуева С.Г. на 2-й квартал. 1) Закончить регулировку двух комплектов прибора АА1-17 на 2 дня раньше срока 28 июня (по плану 30 июня). 2) Принять активное участие в субботнике, посвященном дню рождения В.И.Ленина». Хотел написать еще и третье — «принимать активное участие в работе ДНД», но передумал: два раза подряд «активное участие» плохо звучит, а двух пунктов Ивану хватит.

Раньше по молодости лет Сережа пытался придумывать себе дополнительную работу в качестве соцобязательств, потом успокоился и писал, как все. Если есть выходная плановая позиция, то «на 2 дня раньше срока», если нет, то «активное участие».

Соцсоревнование, общественная работа, профсоюз, ДОСААФ, комсомол, партия — важная часть жизни предприятия. И многое делалось под крышей общественных организаций. Сережа, когда был комсоргом отдела, возил своих комсомольцев в Горки Ленинские на экскурсию, в подшефном колхозе встречу молодежи устраивал, в подшефной школе с ребятами беседы проводил. Считал себя обязанным, раз избран.

Кое для кого общественная работа стала основным делом, на нее ставили, как на призовую лошадь, через нее пробивались наверх. Можно было попасть на работу в ЦК профсоюза через профком, в КГБ — через ДОСААФ, в комсомольские органы, в министерство. Самое серьезное продвижение — через партком — в горком партии, в МК или МГК, в ЦК. Поработав несколько лет в ЦК, человек возвращался иногда в свой институт заместителем директора, солидным, имеющим связи, способным «решать вопросы», одним словом, полезным для предприятия деятелем.

Но, конечно, большинством сотрудников института общественная работа воспринималась лишь как дополнительное притеснение личности, которое все стремились свести к минимуму.

Добавить комментарий